В 2020-м году начинается новый виток приватизации, и многие небезосновательно опасаются, что по ее итогам мы можем получить повторение ситуации 90-х годов, когда страна была разграблена, а ее лучшие активы ушли за бесценок в чьи-то ушлые руки - свой комментарий на этот счет в интервью каналу «Спец» дал кандидат экономических наук Олег Комолов.
Начать следует с того, что многие провластные тролли в последние годы распространяют весьма странный миф о том, что в России во времена Путина, наоборот, наблюдается процесс национализации, в результате якобы уже более 2/3 экономики у нас принадлежит государству. Первым это лживое суждение забросил в информационное пространство глава ФАС, и народ почему-то клюнул на эту уловку - основывалась она на данных по таким крупным госкорпорациям, как «Роснефть», «Газпром», «Сбербанк», «Транснефть» и пр. Это отчасти справедливо, однако если мы посмотрим на официальную статистику Росстата, там мы увидим совсем другую картину - оказывается, что начавшаяся в 90-е тенденция к уменьшению доли госсобственности, когда этот показатель за пару лет упал с 90% до 27%, наблюдается до сих пор, и сегодня эта цифра составляет уже 22%.
По каким же критериям государство определяет, что отдать частному сектору, а что оставить себе? Тут все просто: руководствуется оно типичным принципом, который превратился в крылатое выражение после кризиса 2008 года - «приватизируем прибыль, национализируем убытки». Так американское правительство спасало банки от банкротства, принимая на себя всю их «токсичную» прибыль и гася раздувшиеся пузыри за счет бюджетных средств в размере $16 трлн - таким образом, в руки собственника обычно попадают самые прибыльные куски, а государству остаются заметно убыточные сферы вроде ЖКХ. Хотя у нас скоро даже ГУПы и МУПы, как поговаривают, тоже отойдут в руки «эффективных менеджеров» - а вот различные ЗАО и ООО чаще всего находятся в смешанной собственности, и количество тех из них, где доля государства преобладает, не более 10%.
Кроме того, в отечественной практике сложилась практика «псевдогосударственничества»: взять, например, тот же «Газпром» - несмотря на то, что более 50% компании находятся в руках Российской Федерации и правительство может использовать рентные доходы для пополнения бюджета, реальные результаты зачастую расходятся с нашими ожиданиями. Так, в 2018 году прибыль газового монополиста составила чуть более 2 трлн рублей, но проблема в том, что его Совет директоров не имеет никаких обязательств перед РФ - в итоге эти люди принимают решение направить на дивиденды по акциям только 25% прибыли, из которых нашей казне достается лишь 12,5%.
Сегодня государство меньше инвестирует в экономику в процентном соотношении, чем в 90-е годы, да и вообще какое-либо стратегическое планирование сегодня уже вряд ли осуществимо, ведь применять его фактически негде - все в руках частного бизнеса, радеющего лишь за мелкособственнические интересы. Сейчас с молотка могут уйти «Совкомфлот», часть «Алросы» и даже еще 10% Сбербанка, а это уже не шутки, ведь если частник начнет играться с таким крупным финансовым учреждением, в случае неудач это может грозить банкротством половине российской экономики. Кстати, кое-где за рубежом уже осознали губительность подобного курса: например, власти Франции запретили производителям пищи утилизировать пригодную для употребления еду - они просто поняли, что рыночные отношения и стремление к прибыли угнетают общественные интересы миллионов голодающих людей.
Очевидно, что капитализм постепенно начинает изживать себя, но РФ в этом отношении по-прежнему находится на какой-то архаичной периферии, более того, откатываясь еще дальше на уровень африканских третьих стран. Наш Центральный банк не только не препятствует, но и всячески способствует оттоку капитала за рубеж, ведь в международной хозяйственной системе нашей России уготовлена роль сырьевой колонии, и за счет искусственно заниженного курса национальной валюты наш экспортоориентированный бизнес оказывается фактически освобожден от налогов. Импортные товары мы покупаем, в два раза переплачивая за них, и именно эти деньги через механизм госрегулирования переходят к крупным собственникам - в конечном же счете доходы от продажи российских активов уходят за границу и стимулируют развитие экономики Запада, в том числе ее теневых секторов.
